ЕСЛИ ВЫ ГОТОВЫ ПОМОЧЬ в организации митинга в Москве или в Воронеже — напишите на адрес zakhoper@gmail.com
5 причин пойти на митинг и поддержать борьбу за Черноземье:
1) Сохраним землю, дающую нам хлеб!
Воронежская область и Черноземье – это место, где растет наш хлеб, это место может и должно кормить страну. Это место фермеров и рыбаков, место для развития сельского хозяйства и туризма. Традиционный уклад жизни, который кормил семьи коренных жителей, и давал хлеб стране, будет разрушен.
2) Поможем людям сохранить воду!
Добыча никеля оставит людей и их хозяйства без воды. Для работы обогатительной фабрики требуются гигантские запасы воды. К тому же, депрессионная воронка, которая будет образована в результате добычи никеля, может достичь по расчетам специалистов 50 км. Пострадает не только река Хопер — добыча никеля станет причиной загрязнения и обмеления Дона и рек Азовского бассейна.
3) Сбережем Хоперский заповедник!
Всего в 15 км от мест разработки находится Хоперский заповедник, известный в мире благодаря сохранению реликтового животного — русской выхухоли. Заповедник, который живет за счет хрупкого водного баланса, тоже неизбежно пострадает. Независимые ученые (среди них – профессора МГУ, академики РАН с мировым именем) сказали свое слово: разработка никеля НЕЦЕЛЕСООБРАЗНА с экологической, социальной и экономической точек зрения. Это невыгодно для страны и народа.
4) Не дадим себя одурачить!
95% никеля экспортируется за рубеж. За несколько десятков лет частная компания, зарегистрированная в кипрских оффшорах, получит прибыль. После этого на сотни и тысячи лет людям достанется мертвая земля, а ядовитая пыль будет подниматься от отвалов.
5) Поддержим простых жителей Воронежской области!
И, самое главное, коренные жители этих мест, которые должны САМИ по Конституции решать, как им жить и как распоряжаться своей землей, уже больше года всеми законными способами выступают категорически против добычи никеля и при этом испытывают на себе давление и репрессии. У активистов и местных жителей проводятся обыски, их увольняют и обманывают, на них заводятся уголовные дела.
Сейчас в Новохоперском районе незаконно продолжается бурение, незаконно возведен забор, который охраняет частная фирма и полиция.
Черноземье – это не сырьевой придаток и не место для добычи цветных металлов.
Это житница страны! Это природное заповедное место!
С Дона выдачи нет. Казачий Дон значимый период истории был землей беглых. Измордованные, с клеймом раба на лбу и свободной душой, с рваными ноздрями, обозначающими беглого, оступившиеся, преступники и праведники, все угнетаемые но не сломленные люди бежали сюда. Потому что Дон был шансом на жизнь сначала. На чистую страницу. На переворачивание страницы предыдущей. С Дона выдачи нет. Кто бы ни был добравшийся на Дон, что бы не висело у него над душой - это оставалось в прошлой жизни. Кто бы не требовал выдачи - беглого не выдавали. Беглый мог освоиться на Дону и начать куролесить, бедокурить и натворить дел. Тогда его судили по своим, степным законам. Но прошлый грех, из жизни до Дона, не поминался никогда. Кто старое помянет - глаз вон. Выражение отсюда. Зачем тебе глаз, если ты в будущее не смотришь, только прошлое помнишь?
Казак - слово тюркское. Значение банальное - вольный человек. Казаком на Дону мог стать любой, вне зависимости от происхождения, рода и чьего-либо разумения по этому поводу. Петербургский врач Александр Розенбаум, поющий щемящие казачьи песни, зовется казаком. И в этом нет никакой иронии или неверности. Татарин, еврей, калмык. Дворянин, крестьянин. Пришедший на Дон становится казаком. Звание казака ничего не перечеркивает. Не нужно чего-то скрывать. Казак - вольный человек. Живущий вольной жизнью. В чем вольная жизнь может ограничить?
В 1919-м году, в страшные будни Гражданской Войны, прямые наследства который мы и сегодня кушаем полной ложкой, отступающие войска Деникина похоронили павших в бою, оставив краткую и все объясняющую эпитафию - "Здесь лежат свободные русские люди".
Сейчас Дона не стало. В столице Казачьего Дона Новочеркасске до сих пор через весь город лежит улица Свердлова, расказачившего последних. Нынешнее казачество чаще напоминает ряженых - ходят в праздных рубахах, лихо пьют с новодельной шашки заздравную, сами себе звания генералиссимусов дают. Картинно служат. Целуют кресты с скупой слезой самолюбования. Дон перестал быть пристанищем. С Дона ныне выдача есть, как и из любого заулка необъятной кляксоподобной страны. Нет места для чистой страницы. Помянут старое. Вырвут ноздри и будут видеть только их. С наслаждением клеймо раба на лбу выжгут.
Географический Дон стоит, и долгих ему лет. Ментального Дона нет. Ни на карте, ни в головах.
А он нужен. Сейчас. Всем нам.
Кто-то должен основать станицу, из которой не будет выдачи. Кто-то должен научиться прощать. Кто-то должен первый перестать видеть в друге, отце, брате, горожанине врага. Кто-то должен стать настолько сильным, чтобы быть способным признать неправоту, горячность или недальновидность. Чтобы фраза "прости, брат. Я был неправ" стала символом мужественного и сильного человека, а не лживым карикатурным образом слабачка-соглашателя, трусливого и приторного кота Леопольда.
Растут новые поколения "без Дона". Кто-нибудь с 1919 года видел могилу "свободных русских людей"? Время неумолимо. История безжалостно фильтрует тех, кто "бежит на Дон". Стой, сука, куда?! На Дон захотел?! И плюющаяся слюной ненависти толпа, со свинячими глазками, многократно вторит - нет дороги на Дон. И Дона нет. Выдумки это все. Сиди тут, урод с рваными ноздрями.
Но дорога на Дон есть. Есть на Дон беглые. Сам Дон еще не понятен. Какой он, где он? Но в нем нуждаются. Есть те, кому он нужен. Дорога на Дон причудлива - через географию, через историю. Через сердце, через глаза. Через мужество прощения, через силу жизни.
